…На выделенной ему щедрой мадам Беатрис мансарде было много хлама, много пыли и единственное узкое окошко, через слюдяные стекла которого едва пробивался дневной свет. Демон провалялся на рассохшемся поеденном молью диване до позднего вечера, но отдохнуть так и не получилось – содержимое странного свертка, который он принес с собой, будило самые древние и дикие инстинкты, упорно идущие наперекор здравому рассудку и не позволяющие расслабиться ни на миг. Зло фыркнув, демон бросил раздраженный многообещающий взгляд на притулившийся в углу предмет и, покопавшись в своей дорожной сумке, извлек фиал темного стекла с длинным узким горлом, выдернул из ножен на поясе короткий нож и, глубоко прорезав себе руку за запястьем, зубами вытащил притертую пробку и капнул на рану остро пахнущей прозрачной жидкостью. Спустя несколько минут жжение и боль отступили, темная, почти черная вязкая кровь перестала капать на пол, и Ольдад со странно заблестевшими глазами и поднявшимся настроением взялся распутывать перевязывающие его добычу бечевы. Через несколько минут борьбы с мелкими узелками победили демонские когти, и на слой пыли, покрывающий покосившийся стол, был водружен белоснежный череп чуть более фута длиной. Пасть черепа была старательно замотана толстым ремнем с выжженными на нем непонятными знаками; такой же ремень удерживал на глазницах толстую, сложенную в несколько слоев белую холстину. Демон убрал руки и, цокнув языком, долго и задумчиво обозревал свой трофей, при жизни, вероятно, принадлежавший детенышу дракона, но вот то, что сидело в этой кости, было гораздо старше и оно… сквозь повязку оно тоже смотрело на демона, оценивающе и сухо. Поиграв с безмолвным артефактом в гляделки, Ольдад в размышлениях вертел его в руках, безуспешно пытаясь разобрать надписи. Что-то было знакомое, но он уже давно понял, что во всем сущем осталось исчезающе мало оригинальности и в любом языке и почти любых знаках было что-то общее. В конце концов, череп был возвращен на стол, а демон глубоко задумался, завалившись на диван и баюкая порезанную руку.
- И что пялишься, дохлятина? – Буркнул он, чувствуя на себе странное навязчивое внимание.
Череп, ясное дело, промолчал.
По-хорошему ему, в общем, стоило избавиться от опасной игрушки, а еще лучше – оставить ее у дверей какого-нибудь инквизиторского логова, потому как целеустремленный священничек, бесследно сгоревший в сегодняшнем пожаре, в отличие от демона, несомненно знал, что с этим нужно делать... Но были и другие доводы. К примеру, полное отсутствие денег, к чему Ольдад совсем не привык, и его упрямство и любопытство, порой одерживающее верх над здравым рассудком; наконец, ему было просто жаль разрушать этот интересный и опасный предмет, пусть от него и несло гнилой магией смерти, в которой крылатый волею судьбы был полным профаном.
- А пойдем, прогуляемся? – Предложил, наконец, демон, скосив глаза на череп. – Вот и хорошо.

Отредактировано Ольдад (2009-08-31 00:51:59)